Право на силу - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Да ладно патроны, еда! А инстинкты?! Если девке уже возраст подходит, а вокруг мужики да парни все сплошь заняты? Что ж теперь — век одной куковать? Если — хочется? Любви хочется, романтики, семьи, ребенка, простого секса, наконец! А бабы-то замужние — ох и следят за своими! Как коршуны на конкурентку кидаются, несколько раз чуть до убийства не доходило! Налево ведь поначалу многие мужики бегали. А чего ж не бегать, если любая свободная с радостью в свою постель пустит? Некоторые вообще приноровились: то к одной нырнут, то к другой — распутство, короче, самое натуральное. И где выход? К войсковым уже не уйдешь, как раньше бывало, у них тоже полный комплект, да и жизненное пространство ограничено. Куда податься-то?

Начало положил сам полковник, взяв в свою семью жену и сына погибшего в одной из заварух товарища. Это послужило толчком, примером для остальных. Да к тому же не все в Убежище христиане оказались, было несколько человек, кто ислам исповедовал с его многоженством. Эти тоже пример подали. Нет, женщины, конечно, воевали поначалу. Ох и бесились! Даже общее собрание свое, чисто женское, как-то устроили. Заседали на третьем уровне в Зале Совета и, главное, чего учудили — мужиков повыгоняли и дверь заперли между вторым и третьим уровнем. Те в недоумении и растерянности стояли перед этой дверью, не зная что предпринять. Пришел Родионыч, постоял, посмеиваясь, посмотрел на скучившихся товарищей:

— Что, воюют бабы-то?

Кормильцы молчали, чесали затылки.

— Не ссы, мужики, бабы у нас не глупые. И жалостливые. Поймут…

И точно. Заседали полдня. Собирались — все бешеные, злые, орастые, а назад выходили спокойные и какие-то… покладистые. Благостные. Умиротворенные. Выорались — и смирились. Мужики поняли, что буря миновала.

С тех пор так и повелось — моногамия стала таким же редким явлением, как ранее полигамия. Да и сами женщины постепенно признали, что так и хозяйство проще вести, и детей растить. Даже, в конце концов, просто мужа с дежурства ждать вдвоем-втроем как-то легче. И уж нормальным явлением стало, когда боец, уходя на поверхность, в тамбуре перед гермодверью отводил товарища в сторону и говорил:

— Ты там это… если чё… ну… о моих позаботься уж, лады?

Единственный, кто поначалу был против многоженства, — отец Кирилл. Как же — свальный грех! Блудодейство! Христианством строжайше запрещено! Однако и он — умный человек — вскоре понял, что иного выхода нет, и не стал придерживаться догм. К тому же со скрипом, но признал, что в Ветхом Завете не единожды приводятся примеры полигамных браков. Ламех, потомок Адама в шестом поколении, имел двух жен — Аду и Циллу. Двух жен — Рахиль и Лию — имел внук Авраама Иаков… Но самым большим женолюбием прославился сын Давида царь Соломон, у которого, как сообщает Библия, было семьсот жен и триста наложниц. Хоть и праведником слыл — а поди ж ты… Конечно, Ветхий Завет прямо не разрешал двух жен… но и не запрещал, вроде… Короче — слаб человек, и Бог его слабость терпит. Ну а раз уж Бог терпит, то и отцу Кириллу роптать не след. Потому, когда к нему пришел Данил и сообщил, что в дополнение к Иринке берет второй женой Ольгу, — ничего не сказал, вздохнул только, но брак зарегистрировал. А куда деваться? Все Убежище уже знало о том, что случилось с Серегой…

Сергей погиб по глупости. Самый младший он был в их тройке и самый гонористый. Молодость в заднице играла, выпендреж в голове. Несколько лет назад, когда группа ушла в достопамятный рейд за витаминами — в Убежище тогда началась нешуточная эпидемия цинги и Айболит спешно услал сталкеров в ЦРБ, — полез Серега туда, куда не надо. Вопреки приказу полез, хотя отлично слышал, как Данил орал, чтоб стоял на месте. Ну и попался — в щели той, куда он лез, надеясь проникнуть в здание больницы, сидел горыныч. Выскочил, хватанул за голову и в щель утащил, напарники даже дернуться не успели. И тело тогда достать не удалось — щель уходила глубоко, да вдобавок изгибалась так, что мутант, оставаясь за укрытием, мог бить своими щупами, не вылезая из-за угла. Лезть — себе дороже. Ариец сунулся было — и его чуть не затянул, да вдобавок еще и плюнул вдогон. Хорошо не попал — слюна у горыныча не подарок. Скинули в щель пару «эфок», этим и ограничились. Недолго Серега в составе группы проходил, с полгода всего, а память о себе хорошую оставил. Хоть и с гонором был, а в трудную минуту Данил с Сашкой на него как на себя положиться могли, ни разу не подвел.

Вот и получилось, что Ольгу к себе Данил взял — Сашка тогда уже с двумя женами жил, а у Данила только Иришка. Уговорить ее было трудновато — норовистая собственница возле мужа терпеть никого не собиралась. Однако — жутко хотела ребенка, и Данил этим воспользовался. Сам-то он из-за мутаций был бесплоден, а у Ольги от Сереги остался месячный пацаненок. Хоть один ребенок в семье, хоть не свой — и то радость… Правда, недолго Иришке радоваться пришлось — после гибели мужа у Ольги пропало молоко. Пытались ребятенку сухое разводить или сгущенкой кормить — плакал, ел мало, а потом и вовсе отказался. Так и умер через несколько месяцев. Жуткое время было. Данил даже сейчас, после двух прошедших лет, вспоминая — содрогался. Ольга слегла, одной ногой на том свете, другой — на этом. Иринка с ней несколько месяцев как с малым дитем кружилась, тянула из могилы, как могла. В те темные и жуткие месяцы они и сдружились, да так, что водой не разлить. Какая уж тут ревность, когда рядом, с другой стороны от мужа, лежит не соперница, а, почитай, сестра родная. Дорого та дружба досталась. Эх, жизнь, жизнь…

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6